Начал редактировать «Сувьен». Первые три главы — лишь косметические изменения, перестановки параграфов и прочие мелочи, поэтому справился быстро, дальше будет посложнее. Хочу закончить за месяц — то есть по одной арке в неделю.

Еще кусочек к другому рассказу в жанре магически-бытовой комедии «В поисках дверной ручки»

читать дальше

Дина издала звук, напоминавший что-то среднее между глубокомысленным хмыканием и мычанием миниатюрной, размером с табурет, коровы, означавший, что она находилась в глубокой задумчивости. За прошедшие полчаса, она то и дело производила этот звук без видимого ритма или логики, и у Алисы уже дергался левый глаз; она начинала подозревать, что Дина делает это специально, чтобы ее бесить. В последний раз, когда она попросила ее прекратить, Дина посмотрела сквозь нее с таким недоумением, что Алиса отмахнулась со вздохом.
—Так, — Алиса снова попыталась отвлечь подругу от раздражающих звуков, — Дина, что мы по-твоему вообще делаем?
— Мы делаем хре-ень, — пропела та в ответ.
Девушки наклонились над столом, на котором покоился кристалл на отполированном до блеска медном блюде. Алиса глянула на часы и ахнула: — Дина! У нас пятнадцать минут до того, как придет мисс Белиш!
Лабораторная работа определенно шла не по плану. Дина и Алиса заспорили над блюдом, пытаясь выработать решение—задача непростая, учитывая, что предыдущую лекцию они проспали после веселой ночи.
—Ладно, — решительно объявила Алиса, — буду импровизировать. И раз, и два... — она сложила пальцы в фигуры, выглядевшие слегка оскорбительно, примерно между средним пальцем и известным итальянским жестом.
Пахнуло озоном.
Кристалл моргнул неярким светом и снова погас.
Она сопроводила жесты длинным, замысловатым ругательством, адресованным неодушевленному предмету, унижавшим его предков и упоминавшим сложные сексуальные внутрисемейные отношения.
Дина покраснела и захихикала, но осеклась под строгим взглядом подруги.
— Ладно, попробуем вместе, — скомандовала Алиса, но прежде чем они успели повторить жесты, дверь со скрипом приоткрылась. У них все внутри упало, но в щель заглянула растрепанная кудрявая голова с хитрым выражением на лице.
— Че как? — Эрика сморщила нос, когда до нее добрался запах озона. — Так-так-так.
— Или помоги, или не издевайся, — огрызнулась Алиса.
Эрика фыркнула и вошла в комнату, чуть не споткнувшись о порог; из всех юных ведьм, кто в том году учился в Академии, она была эталоном неуклюжести. Она приблизилась к столу, держа руки за спиной.
— Эрика, — Алиса медленно спросила, — ты...опять?
Неуклюжесть была одной из главных ее проблем. Другой же проблемой была неадекватная тяга к краже дверных ручек.
— Конечно нет! — Эрика отвела взгляд, не вынимая рук из-за спины.
— Эрика...!
Она вздохнула и выложила на блюдо круглую дверную ручку красного дерева. Алиса очень хорошо знала эту ручку, и судя по остановившемуся взгляду Дины, та тоже моментально поняла, откуда Эрика ее скрутила.
— ЭРИКА! — девушки возопили в унисон.
Эрика быстро сделала три пасса — если бы не ее сложные отношения с фурнитурой, она была бы образцовой студенткой — и в облаке озонового запаха кристалл загорелся ровным синим светом.
— Спасибо, — сказала Алиса, покачав у нее перед носом пальцем, когда Эрика потянулась забрать ручку. — Я верну это на место.
Никто из них не обратил внимания, что прожилки дерева слегка засветились тем же синим цветом, которым теперь светился кристалл.

Отпуск заканчивается, и пожалуй это к лучшему — что-то я устал.

Написал пачку даже не коротких рассказов, а скорее вступлений в короткие рассказы, которые я планирую дописать позже, после редактуры «Сувьен». Это часть будущей вселенной, в которой у меня уже есть несколько набросков, включая упомянутые рассказы и три романа.

Все события будут происходить в вымышленном округе Серебряные Ивы, Британия, расположенном на юге острова, а именно в одноименной столице округа, известной серебряными копями, прибрежном городке Кинсфорд, речном городке Раффлуордс, и некоторых других местах, в разные годы и десятилетия (от 50-х до современности)

Как и всегда у меня бывает, многие из персонажей пересекаются в пространстве и времени. Рассказ «Серебряные похороны» (все названия пока рабочие) рассказывает о появлении одного из самых основных, связывающих многие события персонажей, ведьмы Исадоры ЛеКлер, которая дальше появляется и в «Далиле», и в «Комнате с видом на море», и в «Боевой ведьме», и в «Сестрах», которые все происходят в разные десятилетия; при этом Исадора не главный персонаж (кроме «Похорон», конечно), а второстепенный, но важный для повествования — и отнюдь не всегда положительный.

Более глобально, все (почти все) произведения я задумываю вокруг жизни ведьм в округе и соблюдении Омерты, кодекса, запрещающего ведьмам рассказывать о своем существовании — и конечно, сплошь и рядом Омерта нарушается, что иногда приводит к непростым решениям.

Вот кусочек от одного рассказа (подстрочный перевод)

На следующей неделе будет месяц моему ежедневному марафону. Я уже настолько осмелел, что нарисовал себе схему, что после чего я буду писать и редактировать, с точностью до дней — и по всему выходит, что в октябре я либо возвращаюсь к «Музам», либо новый проект.

Я всерьез подсел на исторический сеттинг, причем именно 20-й век. Раньше мне пока сложновато, современность не тянет (хотя «Спящие» как раз в современном, но это скорее исключение), а вот с 50х и дальше само собой берется.

Кажется, нашел неплохую идею, кою еще нужно будет обкатать и расписать, на что времени пока достаточно — не оставляю чаяний взяться за что-то более объемное, глав на 40, а тут ажно на две книги может хватить; но пока что вперед не забегаю, нет.

Я попробовал почитать Сандерсона, и честно сказать не понял, зачем его читать. Ну то есть да, хорошее фэнтази, основательное такое, как табурет работы опытного столяра-ремесленника... но скучное! Просто тоска. Может как-нибудь потом распробую, но не в ближайшие годы.

Завтра в отпуск.

Дописал.

Ударными темпами, решил не ждать до понедельника — ну а чего тянуть, оставалась одна глава, ну и дописал. В печатном виде, формат 5 на 8 дюймов (относительно стандартный формат вроде бы) выходит 216 страниц; впрочем, о печати я пока не думаю.

Теперь я откладываю рукопись в сторону и не думаю о ней ближайшие три недели, пока пишу — я все-таки решил — «Спящих». Там по плану 20 глав — это ровно двадцать дней.

По общему таймлайну где-то к середине-концу мая я закончу второй черновик «Сувьен», потом текст уйдет в бета-ридеров, потом еще редактура, и где-то вероятно к сентябрю уйдет к редактору. Получается, что к зиме, быть может, я опубликуюсь.

И думаю все-таки закажу хотя бы один печатный экземпляр, просто эго погреть, ну.

Удивительно, но я все еще продолжаю. Остается три главы: завтра, послезавтра и в понедельник роман будет готов в первом черновике. Вообще слабо верится. Да, были «Музы», но они почти в два раза меньше, и так и остались частично незаконченными, а тут, ну, полноценно дописанная история.

Редактуры, как я уже вижу, будет немало, и я пока сам не знаю, во что по времени мне это встанет, ну а переводить я буду, если буду, уже сильно позже. Сегодня даже грешным делом подумал, а не попробовать ли мне покидать в агентов рукописью, когда я ее закончу, но потом решил — нет, не хочу. Самиздат наше все. Может как-нибудь потом смеха ради попробую.

Что дальше?

У меня есть выбор из двух сюжетов: фэнтази и современный фикшн, и я вроде выбрал, но так и не выбрал, постоянно такой «а может эт самое, возьму другой вариант?». Понятно, что рано или поздно напишу оба, но нужно выбрать что-то, что будет основным проектом.

Фэнтази — очень очень ОЧЕНЬ сильно переделанный сюжет «Фейри, ведьма и все пропавшие вещи», и то ли у меня настроение было такое, то ли в принципе обстановка располагает, но сюжет выходит очень темный, а еще для избавления от легаси я оставил только место действия (Будапешт) и пропавшую чайную лавку. Все другое совершенно иное.

«Падение и возрождение ковена Мак Лир»

Последняя фейри Будапешта Гвинет Эттвуд встречает потерянную и дезориентированную ведьму Дейрдре Мак Лир, последнюю выжившую из ведьм ковена Мак Лир. По всему миру непонятно куда исчезают ведьмы, фейри, русалки и все прочие магические существа, места и вещи — и довольно скоро они понимают, что они последние не просто в своих родах, а вообще в мире, и теперь только от них зависит, смогут ли они разобраться в том, что происходит, или их — магический — мир исчезнет таким, каким они его помнят. Вот только обычный, человеческий мир этого даже не заметит: жизнь продолжается, с ними или без них.

С современным фикшеном попроще история. Называется «Им, спящим»

Луна страдает расстройством сна — она спит днем, и бодрствует ночью (не спрашивайте, возможно ли такое в реале, я писатель, я так вижу, и нет, она не вампир), и как можно догадаться, такой образ жизни не особо способствует социальным связям. Однажды она встречает такую же, как она, Эмбер — и сразу понимает: это дружба с первого взгляда. В какой-то момент дамы решают открыть ночное кафе-читальню, для таких же страдальцев, как они — и заведение мало-помалу становится популярным настолько, что привлекает внимание людей, готовых вложиться деньгами в расширение. Однако оказывается, что сделка с подвохом: они больше не стоят за стойкой, а управляют, а это требует работы по «нормальному» графику, что довольно быстро заставляет их бороться со своей физиологией, и неясно, кто возьмет верх.

Когда опускаются сумерки, я выхожу из дома, бледная, худая, с огромными глазищами — по крайней мере так меня описывают немногочисленные знакомые; друзей же у меня нет вовсе.
И нет, я не вампир. Вампиров не существует, глупый.

Пол-месяца ежедневной писанины, полет нормальный, и даже почти не напрягает. Признаюсь, иногда бывает, что какая-то сцена никак не выходит, но я оставляю пустое место и пишу дальше, а потом возвращаюсь — пока работает.

Перевалил за 40 тысяч слов из 50 (это примерно пять авторских листов), перевалил за кульминацию, рассказал вообще все, что на самом деле произошло в самом начале, и остались две последние арки, причем последняя так вовсе из двух глав состоит всего.

Написал по одной первой главе из обоих новых проектов и все еще не могу решить, какой из них будет следующим основным.

Нарисовал штуковину (и не одну, но другие потом покажу) — разделитель в главах.

Почти две недели (завтра будет две) как я пишу каждый день. Чаще всего я сажусь с утра и где-то за час накидываю около тысячи слов, и вторую тысячу в течение дня. Думаю, если бы я не работал фулл-тайм, в день я мог бы писать шесть-восемь тысяч (но с риском подвыгореть), поэтому текущий ритм меня полностью устраивает. Я редко берусь за следующую главу, и таким образом не устаю от проекта.

Тем не менее, это означает, что на следующей неделе главы закончатся, и это будет первый черновой черновик. Я пока не знаю, как я организую редактуру (вероятно так же поставлю себе цель редачить по главе в день), в любом случае после окончания я дам отлежаться черновику на неделю-две.

А это, в свою очередь, означает, что мне нужен новый проект — и их есть у меня. Я подготовил два аутлайна, полностью расписанных по главам, даже со сценами, остается только выбрать, что мне интереснее; и это не те проекты, про которые я писал — они как раз еще ждут планирования. В ближайшее время решу, какой будет основным.

Наблюдения за двумя тысячами слов в день спустя неделю — как и почему это работает (для меня):

Во-первых, четкий нижний лимит по количеству не позволяет себя обмануть. Если просто решить, что мол буду писать сколько-нибудь в день, можно незаметно для себя решить, что вроде написал достаточно, а на следующий день написать чуть меньше — ну вроде тоже неплохо, и через какое-то время обнаружить, что толком ничего не пишешь. Когда есть четкая цифра, возможностей для самообмана становится меньше.

Во-вторых, при наличии аутлайна (а я теперь пишу аутлайны для всего) как правило нет вопросов о том, а что писать-то. Открываю и смотрю: глава одинадцатая, персонажи такие-то, события такие-то. Сел и поехал. Бывает сложно, бывает что не идет, но если немного разогнаться, то стенка писательского блока отличным образом проламывается мозолистой (от наушников) макушкой.

В-третьих, это такой договор: вот сейчас я напишу норму, а потом могу спокойно отлынивать, хочу пишу, не хочу не пишу, хочу иду на другой проект там пишу туда-сюда. И прогресс есть, и нет чувства вины, что распыляешься по сторонам, потому что основной проект движется (и хорошо движется!)

Впрочем, покуда это лишь неделя. Я не исключаю, что рано или поздно я сломаюсь, но пока все идет хорошо. Более того, по опыту ведения сего дневничка сложно только сначала, а потом вырабатывается привычка.

Поглядим.

Я тут посмотрел в аппке, где я пишу пишуемое, и оказывается с 17-го февраля я и так писал по 2000-2500 слов в день. Ну неплохо! Если удержусь месяц, волей-неволей минимум еще один черновик закончу.

А тем временем принес цитатку.

Отчаянно зевая, дева-рыцарь Мария спускалась по лестнице, аккуратно переставляя босые ноги: неведомо как, но она оставила свои очки в кухне прошлым вечером, и теперь весь мир вокруг казался размытым и слегка иллюзорным.
— Фуу! — следующим шагом после последней ступеньки, она наступила на что-то, показавшееся ей живым, и отпрыгнула обратно на лестницу со удивленно-напуганным возгласом. Ей совершенно не хотелось наклоняться и присматриваться, но она пересилила себя и обнаружила, что на полу каким-то образом оказался носок, согретый льющимся через окна солнечным светом — теплый и шерстяной.
Что, во имя всех семи кругов, происходит сегодня в моей башне?!

Что-то я снова начал скакать с идеи на идею, чуть ли не каждый день, и меня это выбешивает. Начинаю понимать, что чувствуют люди с СДВГ (у меня если что его нет, скорее всего) В итоге у меня сейчас четыре (4) проекта почти параллельно идут, но никуда толком не идут.

Насчет «Муз» — нужно будет больше времени. Думаю, в этом году не выйдет, там работы на несколько лет, при том, что сама книжка выходит тоненькая, но это ж магнум опус, все дела. Нужно будет кое-чего почитать для вдохновения, ну и думаю темп по одной главе в месяц (это редактура если что) будет вполне неплох.

Расскажу немножко про три других, из которых я хочу хотя бы одну в этом году самиздать. Вышло отчего-то по убыванию размера.

Souvienne / Сувьен (? так что ли? это имя собственное если что) — исторический фикшн о женщине, уставшей от жизни и уехавшей жить в избушку в лесах Шотландии — с неожиданной встречей. Как я это описываю, когда рассказываю людям: «Грозовой перевал» встретился с «Перелеском» (манга такая), но все происходит в 60х.

Obsession and Other Literary Devices / Одержимость и прочие литературные приемы (долго думал, как правильно перевести) — история о женщине, топящей свои жизненные проблемы в алкоголе и унылой работе; когда она находит незаконченный черновик известного автора на барахолке, она уверена — это знак. Но попытки дописать черновик лишь вгоняют ее в спираль одержимости и отчаяния. Спойлер — закончится хорошо. Но не сразу.

Maria Left the Keep / Мария покинула башню — это я проснулся с утра, и решил, что хочу сатиру на фэнтази. История про Марию, деву-рыцаря, сражающуюся с Темным Лордом и спасающую принца в беде, только твист в том, что на самом деле она офисная мышка, и все это — лишь ее поездка с утра на работу, скучный офисный день, совещание с Самым Главным Боссом и поход в бар после работы с целью подцепить кого-нибудь. И все это идет в пафосном стиле, таком, возвышенном, преувеличенно возвышенном. Это воображение? Глюки? Происходит взаправду? Не скажу. Еще хочу к этому обложку, такую, ну вот как сейчас рисуют, с блочным шрифтом на всю страницу. Мне кажется, это смешно.

А чтобы хотя бы что-то получилось (а то год-то уже потихоньку проходит, ага) — попробую эксперимент, буду писать как Кинг, каждый день по две тыщи слов, есть вдохновение, нет, есть блок, нет — сажусь и пишу. Попробую с месяц продержаться, посмотрим.

Когда-то я так начал писать, год назад, с этого самого дневника.

Прокрастинирую по-писательски (как обычно) — отложил на неделю «Муз» и написал кое-что другое, причем да, целиком. Пока первый черновик, но это лучше, чем никакой.

Была у меня история, «Тяжелая поступь», она даже где-то тут лежит переведенная. История вообще должна была быть третьей в серии, и вот на неделе я написал первую. Вторая у меня уже была написана раньше. А потом я взял и перепилил все это в короткую повесть из девяти глав.

Жила-была девушка и звали ее Ребекка. И все у девушки было хорошо, вот только когда гас свет, она никогда не знала, будет ли она этой ночью спать спокойно, или из какой-нибудь из книг вылезет какая-нибудь дичь... а книги она любила, всякие и разные.

Называется повесть «Хищные книги», и начинается она с того, как в библиотеке гаснет свет, а заканчивается... ну, заканчивается сюрпризом, как по мне. Концовкой я доволен. Недоволен я пока лишь тем, что вышло в середине, но так как это первый черновик, то я имею полное право подкрутить все, что меня не устраивает.

Планов пока строить не буду, как получится — так получится, но постараюсь довести до редактора и публикации, если бета-ридеры оценят.

Сейчас будет заброс на вентилятор: я не люблю современное фэнтази (то, которое выходит примерно последние два-три года). Оно ужасно скучное, особенно ромком, и новые инди-тайтлы, увы, не вселяют надежд. Я теперь подписан на большое количество инди-авторов, чтобы быть примерно в курсе тусовки, и это грустная картина. Собственно проблема, мне кажется, в том, что авторы слишком уж сосредоточены либо на романтической линии, либо стараются следовать каким-то трендовым тропам. Даже цитаты, которые появляются в предрелизных ревью (да, и это я тоже читаю) — они совершенно под копирку; а ведь подразумевается, что ревьюер выбрал лучшие цитаты, чтобы показать будущим читателям.

Страшно, вырубай.

При этом я уверен, что сюжет не обязан быть офигенно оригинальным. В конце-концов, мы живем в эпоху постмодернизма, и все, что могло быть написано, уже было написано. Постмодернизм — он вообще не про сюжет, он про личный опыт писателя; люди приходят заглянуть в окошко: а че там? О ух ты, вот это дурь. Несите еще, хочу, нравится.

Проблема однако же в том, что ромком и ромэнтази хорошо продается, а посему поток да не иссякнет.

Ну и вот еще из сегодняшнего наброска.

— Ой, да заткнись, — незло огрызнулась Диана, активно жестикулируя и мечась по комнате. В своей красной блузке она живо напоминала возбужденно скачущего снегиря.

О редактуре. Знаете, как говорят, редактура — это про отрезание лишнего? Выкусите, первая глава с 2200 слов разрослась до 2800, и это я немало поудалял всего.

Все еще планирую до конца февраля закончить второй драфт и дальше до конца лета каждую главу довести до того уровня, до которого я отполировал первую главу, потому что где-то летом я буду загружать текст в редактора уже, с тем, чтобы примерно осенью выйти к публикации (а еще хорошо бы еще по бета-ридерам провести финальный драфт до редактора)

Иногда, когда я не редачу, я мысленно перечитываю главы и мне кажется, что это ужасно унылая и скучная история, и никто не поймет, зачем это вообще. Тогда я открываю то, что мне пишут коллеги-писатели и бета-ридеры. Отпускает.

Дописал 12-ю, 13-ю (почти, хочу пару моментов еще поправить), начал 14-ю главу. Пока что 14-я самая сложная из оставшихся, потому как мне в голову толком не лезет ничего по ней. Дальше более-менее ясно, а тут чет как-то нее. Заметка себе в будущем: никогда более не подписываться на жесткую структуру глав, а писать как бох на душу положит, главы потом нарисуются.

Отдал переписанную первую главу в бета-ридеров, посмотрим, что скажут.

Вообще чем дальше пишу «Муз», тем больше идей в голове роится, и не для следующих частей, а хочется впихнуть в эту историю. Есть ощущение, что после еще парочки проходов это дело разожрется до полноценного такого (по объему) романа тысяч на 50-60 слов. Я бы и не против, но есть ощущение, что нужно держать себя в руках.

Думаю если все-таки (а я все еще не верю) самиздамся в этом году, закажу и напечатаю просто десяток копий. Себе на память и разошлю всем людям, которые читали этот бред с серьезным лицом.

Про самиздат и традиционное сегодня была короткая дискуссия, и если коротко, то книга по сути своей нишевая. У меня есть самоироничная реплика в самой первой главе:

— Это очень нишевая и совершенно безумная идея...но что-то в этом есть, — признал я. — Но говоря начистоту, кроме того, что это сложный литературный концепт, тебе не кажется, что это будет интересно лишь гикам вроде тебя и меня?

Несколько замедлился и осилил за прошедшую неделю лишь 11-ю главу и две трети 12-й главы. Зато написал как там ее, аннотация? Штука, которую пишут на обратной стороне книги, чтоб читатель сразу понял — ну это мое, беру. Понятно, пока версия ранняя, эту штуку можно дотачивать месяцами.

Переписал первую главу с нуля. Она не давала мне покоя с самого начала, мне совершенно не нравилось, как там что устроено, она совершенно не цепляла — и я сел и переписал ее. Конечно, больше половины, то, что мне впринципе нравилось, переехало в новую версию, но другую половину уж точно с нуля. Я до сих пор считаю, что первая глава — это лицо книги, если она не очень, дальше быть может и не станет никто читать, а первая строка — это лицо первой главы. Пока что все еще на слабую четверку, на мой взгляд, так что я еще к ней вернусь.

Планы на неделю — таки добить 12-ю, сразу пробежать по 13-й (которая еще из старого состава и уже написана, но надо подкорректировать моменты), и постараться 14-ю тоже успеть ухватить.

Размышлял о голосах персонажей. Кто-то мне заметил, что местами они сливаются, я сначала обеспокоился, потом перестал. Вот мои пять копеек.

Джек — ужасный интроверт, хуже меня, правда гораздо более эмоционально стабильный, и потому когда он пишет, он практически не раскрывает никаких деталей внутренних переживаний, вместо этого занимая позицию наблюдателя; его проза полна подробных описаний с цветами, вкусами и запахами и практически полным отсутствием оценки.

Эффи, напротив, очень эмоциональна, и ее проза часто сосредоточена на ее внутренних ощущениях, гораздо более, чем на внешних событиях и обстоятельствах.

Но самое интересное начинается, когда они оба доходят до своих эмоциональных порогов. Джек, не в силах больше сдерживать переживаний, начинает выплескивать их на бумагу, весьма походя на Эффи. Та же, в свою очередь, когда эмоций становится слишком уж много, напротив переходит в режим фотографа, полностью отстранясь от внутренних ощущений и фокусируясь на происходящем в документальной манере.

Вот кусочек покажу. Глава седьмая «Эрато», Эффи и Джек в аэропорту Стамбула, и Эффи ужасно боится летать.

Позволил себе немного отвлечься и написать весьма странное по формату переложение старой идеи, которую впрочем я так и так планировал когда-нибудь переписывать. А написал я то, что в русском языке называется несобственно-прямая речь, и стащил я это конечно же из «Улисса». Действия переходят в мысли, переходят в действия.

Она пошла дальше по коридору, постукивая каблуками по длинному ковру во всю длину. Гляди-ка, выцветает. Все это поместье разваливается, как нестиранное годами платье на плечах старухи. Завтрак. До смерти голодна. Опять будет эта тягомотина: кто из Семей кому кем приходится, и о, дорогая: как полагаешь, стоит ли перевесить Вермеера в большую гостиную? А? Она спрашивает меня. Я должна ответить. Без сомнений, матушка, Вермееру самое место в большой гостиной.

Или вот еще.

Она продолжила читать Томпсона, отчаянно стараясь не уснуть от скуки, пока солнце не покинуло окна, уйдя в зенит; тогда она позволила себе отложить книгу и пройтись по библиотеке. Вот вижу: книги большие и тяжелые, пыльные и протертые годами чтения, английские книги, французские книги, бог знает какие еще книги, книги о землях близких и далеких, книги о науке, книги о не-науке, буквально: философия, религия, искусство и искусство кулинарное, химия и химия между людьми; книги о поэзии, драме и откровенной комедии, книги о книгах, и книги, не имеющие ничего общего с другими книгами: слишком много книг, чтобы кто-то смог прочесть их все за одну жизнь. Если и есть смысл во всех этих буквах, человеку не дано его найти.

Прямо сейчас это дальше первой главы не пойдет, потому что я продолжаю домучивать «Муз». Да и потом не уверен, что пойдет, поскольку формат правда непривычный и я не уверен, что осилю полный текст в таком виде. Нужно будет крепко подумать, прежде чем продолжать.

Пропустил дату-то! День назад был год дневнику. А в конце февраля будет год писательской «карьере», хе-хе.

Пока первая половина «Заката» в ревью, я продолжаю редачить «Муз», с планами закончить с главой 12 на этой неделе, а лучше бы еще и 13-ю захватить. И останется-то всего ничего, шесть глав и месяц на то, чтобы их закончить. А потом начать сначала, пройтись по фидбеку от бет, сесть с планшетом и PDF-кой и черкать-черкать-черкать.

Ездили в зиму, в Цахкадзор. Там в -10 было неожиданно теплее, чем в Ереване в +2. И снег.

Думаю, что дальше писать. Так много вариантов. Хочется и к ведьмам вернуться, благо что я недавно разобрался с тем, чем правда закончится «Ведьма в Сером замке», хочется и попробовать себя в «историческом» фикшене.

Отредачил наконец главы 9 и 10 Муз, самые тяжелые. Мельпомена оправдывает себя. Особенно тяжела была 10-я, где происходит совершенный поток сознания Эффи, переживающей смерть близкого человека; после того, как закончил дописывать и редактировать, чувствовал себя уставшим, будто вагоны грузил.

Дальше должно быть чуть полегче. Хочу к весне закончить второй черновик, включая уже тот фидбек, который я получил от бета-ридеров, и отправлюсь искать новых бет, чтобы получить свежий взгляд.

Так же к весне планирую дописать «Закат» в первом черновике точно, а лучше заодно и во втором. Осилил шесть глав, еще шесть впереди. Есть уже хорошая затравка для следующей истории в серии, и кое-какие мысли для третьей истории — хочется подвязать висячие концы этой истории с жуками пачинко, потому что в «Закате» показана только внешняя сторона, а внутре у ней политика (дело грязное, как известно)

Пока писал, понял, к чему все это идет глобально, и мне это очень напоминает «Фрайди» Хайнлайна. Аль-Аттари вылитый Босс оттуда, правда из всей команды Медина подозревает только Ардашира (слишком уж удачно он попадается в моменты, когда он нужен, правда я стараюсь не делать это слишком очевидным до самого конца истории)

Пятая глава, Медина в Ниппоне (очевидная отсылка)

Огни города под окнами растворяются в вечернем тумане, ползущем над морем, закрывающим темные берега острова Фудзи, и низкие серые облака рассекают предгорья.
Из того, что я успела разглядеть до того, как опустились сумерки, Фудзи вырастает прямо из воды, и не похоже, чтобы там кто-то жил. Великолепная снежная шапка венчает гору, едва ли прикрытая легкими нитками охры и золота в закате.
И над всей этой сценой массивные кучевые облака, в обычное время белые, но теперь темно-багровые, с чуть более яркими прожилками, на фоне почти фиолетового вечернего неба.

Продолжаю писать. Ужасно много слов, которые я раньше никогда не слышал, но все равно использую, сверившись со словарем. Глава четвертая, прибытие в город-порт Дарию.

Рано утром, еще до завтрака, я наспех накидываю что-нибудь и спускаюсь к пирсу. Завернувшись в сардаб, я любуюсь, и моим глазам все кажется прекрасным: аквамарин воды, глубокая зелень с оттенком шалфея на камнях, выглядывающих с каждой отступающей волной, и пена, которая вчера казалась чисто-белой, а теперь рассыпается на оттенки слоновой кости, жемчуга и экрю.

Дария — это самый восточный город Нура и один из главных торговых пунктов, примерно в 120 километрах от Нейцуна: по меркам технологического развития этого мира это примерно три дня пути караваном. Дария расположена на небольшом мысе у каменистого берега; южнее лежат небольшие прибрежные горы, севернее — толком ничего, кроме небольшого городка, построенного вокруг верфи. Сама Дария деревом не богата, вокруг степь, а вот севернее начинается лес, и экономически оказалось проще построить верфь прямо около источника дерева, нежели возить дерево в Дарию.

Дальше, через весьма узкое по меркам реального мира море, лежит островная нация Ниппона (очевидная отсылка к Японии). Как и реальная Япония, это архипелаг, правда состоящий из двух крупных и несчетного количества малых островов. Китая в этом мире нет, поэтому Ниппона частично заменяет исторический Китай; так, например, оттуда происходит чай и некоторые другие культуры.

Написал три главы «Заката» из планируемых двенадцати. В этот раз у меня есть аутлайн и четкое понимание, что где когда происходит. Посмотрим, как мне это поможет. Уже с первым фидбеком я расширил главы так, что прежняя первая глава превратилась в две.

Надергал немного фрагментов (из первой главы и третьей главы)

Нейцун одним краем выходит прямо на дюны, но отнюдь не встречает пески с распростертыми объятиями: позади высокой стены, защищающей город от ветров, тянутся ряды ветроломов — странной формы каменных колонн, сводящих порывы ветра на нет и отводящих силу песчаных бурь. Со стены они напоминают скелеты неизвестных зверей, навсегда уснувших в песках.

Наш путь лежит через каньоны, следуя за изгибающейся рекой Вади аль-Каф. Предки не особо задумывались о названии — река в каньоне? Значит, будет Каньонная Река. Зато озеро, в которое впадает река, питающее весь город, носит название более поэтичное: Биркат аль-Кадим, или Древнее Озеро.